Блог о кино

Сталкивались когда-нибудь с такой ситуацией — смотрите детектив, и вдруг ловите себя на мысли, что преступление, его разгадка, все эти погони-улики... ну, слегка скучноваты? Что вам интереснее тот, кто ищет, а не тот, кого ищут? История Джека Потрошителя — это, казалось бы, готовый, захватывающий сценарий. Маньяк, ужас, тайна. Но что если отодвинуть его, этого невидимого монстра, на второй план? Сделать его тенью, призраком, который блуждает где-то за кадром, пока на переднем плане работают те, кого история обычно забывает?  Именно это и делает сериал «Улица потрошителя» (2012) от BBC. Он разворачивает перед зрителем панораму целого мира, где резонансное расследование — это вовсе не центр вселенной, а просто ещё одна трещина в стене, сквозь которую дует холодный ветер викторианской Англии. Полицейские: не герои, а просто люди Главные герои тут — это не гении сыска. Инспектор Эдмунд Рид в исполнении Мэттью Макфэдьена — ни разу не Шерлок Холмс.  Он просто уставший, немолодой уже...

Уверен, вы помните этот взгляд. Пустой, стеклянный, без единого проблеска человечности. Он не сверлит, не испепеляет — он просто есть. И в этой абсолютной статичности скрывается куда больше ужаса, чем в любой гримасе Фредди Крюгера. Всё началось именно с него, с этого взгляда. Но задумывались ли вы, что на самом деле скрывается за самой знаменитой маской в истории хорроров? Что превращает обычного, казалось бы, парня в воплощение чистого, беспримесного зла? Эта история — не про голливудские спецэффекты, а про гениальную импровизацию, граничащую с отчаянием. И начинается она в самом прозаичном месте — в магазине дешёвых костюмов. Как Уильям Шетнер стал лицом абсолютного зла Всё было просто до безобразия. Художнику-постановщику Томми Ли Уоллесу нужно было срочно найти маску для Майкла Майерса. Бюджет фильма «Хэллоуин» в 1978 году — это отдельная история бедствий, так что о заказном реквизите речи не шло. Команда металась по костюмерным и магазинам Лос-Анджелеса, пока не наткнулась на шта...

С вами когда-нибудь было такое — стоите вы, например, в душе, и вдруг на секунду, на один мучительный миг, в мозгу возникает чужая мысль? Не ваша. Совсем. Она мелькает, как молния, и вы остаётесь с ощущением, будто кто-то посторонний только что заглянул вам в голову. Фильм «В чужой шкуре» режиссёра Брэндона Кроненберга — как раз про такие моменты. Только здесь их растягивают до немыслимых пределов, до полного стирания границ. Это фильм не про шпионов будущего, а про тихий ужас от постепенной потери себя. Про то, что наша личность не является чем-то постоянным и незыблемым. Это не скала, а всего лишь песок, который может легко утечь сквозь пальцы. Завязка фильма: наёмный убийца внедряется в сознание человека, входящего в ближайшее окружение будущей жертвы, и руками этого человека устраняет цель. Но Кроненберг-младший с первых же кадров даёт понять — тут всё непросто. Тут всё по-настоящему. Его главная героиня, Тася Вос, которую с невероятной отстранённостью играет Андреа Райсборо, не п...

Иногда вечер складывается так, будто кто-то невидимый подталкивает тебя к конкретному выбору. Вот на кухне закипает чайник, а в голове вдруг всплывает забытый кадр или звук. Нью-Йорк с его ночной россыпью огней. Или голос актёра, который звучит слишком спокойно, чтобы пройти мимо. И в этот момент рука сама тянется включить сериал, который давно не напоминает о себе, но всё равно хранится где-то на задворках памяти. Как-то так и возникает мысль о «Вечности». О том самом сериале 2014 года, где Йоан Гриффит ходил по Нью-Йорку в своём слегка старомодном английском костюме, а Алана Де Ла Гарза регулярно задавала ему непростые вопросы. Казалось бы, зачем возвращаться к старой истории, которая так и не получила продолжения? Но что-то — может, атмосфера, может, меланхолия, может, странное чувство недосказанности — каждый раз зовёт обратно. И пока в кружке остывает чай, мне подумалось: почему бы снова не поговорить об этом сериале, который пропал так же быстро, как и появился, успев собрать вес...

Бывало у вас такое? Включаете телевизор поздно вечером, листаете каналы в надежде на что-то... и натыкаетесь на странный кадр: мужчина в смокинге, стоящий посреди пустыни. Или на лицо Брюса Гринвуда, искажённое чистым, немым ужасом. Кадры из «Человека ниоткуда» — сериала, который в середине девяностых стал для многих таким же культурным шоком, как и «Твин Пикс». Его больше не показывают по центральным каналам, о нём не вспоминают критики, но он живёт. В памяти. В дискуссиях на форумах. В тех самых «слепых зонах» поп-культуры, куда не добираются алгоритмы стримингов. Так почему же история про фотографа, у которого украли прошлое, не даёт покоя новому поколению? Сюжет: заговор против Томаса Вэйла Всё начинается с фотографии. Снимка, который сделал Томас Вэйл — успешный, признанный фотожурналист. Этот кадр должен был стать его триумфом. А стал билетом в ад. Сначала фотовыставка. Потом ужин с женой в ресторане. А потом — щелчок, после которого реальность Тома Вэйла даёт трещину. Его не узн...

Первое правило бойцовского клуба — не говорить о бойцовском клубе. Никогда, ни при каких обстоятельствах. Эта фраза въелась в культуру глубже, чем некоторые политические лозунги. Но вот в чём загвоздка — между страницами книги Чака Паланика и кадрами фильма Дэвида Финчера пролегла целая пропасть. Не просто расхождения в сюжете, нет. Это два разных способа рассказать одну и ту же историю о безумии, ипотеке и взорвавшейся квартире. Если книга Паланика — это сырой, нервный, почти физиологический вопль, то фильм Финчера — это ледяной, отполированный до блеска скальпель, который вскрывает те же самые язвы, но делает это с хирургической точностью. Когда Финчер взялся за экранизацию, сама идея казалась безумием. Роман был дерзким, маргинальным, чересчур радикальным для Голливуда. Студия и вовсе пророчила провал. Но режиссёр «Семи» увидел в этой истории не просто анархистский манифест, а универсальную притчу о мужской идентичности в мире, где мужественность выставлена на продажу в магазинах IK...

Иногда бывает так: находишь на антресолях старый фотоальбом, листаешь его, и накатывает какое-то странное чувство. Не чистая радость узнавания, а что-то более сложное, горьковатое. Вот этот человек на снимке — это ведь ты, но какой-то другой, незнакомый. Ты помнишь его мысли, его надежды, но не можешь к нему вернуться. Сериал «Звёздный путь: Пикар» 2020 года — это примерно такое же путешествие в альбом с выцветшими фотографиями. Только вместо твоего школьного выпускного — мостик космического корабля, а вместо школьных друзей — фигура адмирала Жан-Люка Пикара, ставшего призраком в собственном поместье. Создатели сериала во главе с Акивой Голдсманом рискнули показать не парадный портрет, а эскиз, нарисованный в минуту серьёзных сомнений. Получилось ли у них? Это вопрос, который раскалывает фэндом уже который год. Идея была в том, чтобы заглянуть за кулисы утопии. Звёздный Флот, Объединённая Федерация Планет — всё это по-прежнему сияет. Но сериал спрашивает: а что там, в тени? Что происхо...